#19 [Транслит]: Михаил Куртов. Феноменология неясного и неотчетливого HD

Источник: https://vimeo.com/212447188 31 марта-1 апреля в галерее AnnaNova прошел коллоквиум, приуроченный к выходу нового выпуска #19: Объектно-ориентированная поэзия. Предложенная несколькими выпусками ранее рамка прагматики художественного дискурса была призвана описать такой новый способ существования эстетических объектов, который больше не предполагает их целостности и завершенности, предшествующих вторжению коммуникативной инициативы и участию контекстуальных факторов в художественном производстве. Напротив, такая поэтика взаимодействия требовала включения «коммуникативно-практических условий и обстоятельств реализации текста в порядок его производства» и уделяла первостепенное внимания «действию, жесту, ходу, которые совершается художественным высказыванием в конкретной коммуникативной ситуации». В частности, высказывалось предположение, что «если переосмысление вещей как самостоятельной — не только пассивно значащей, но и активно действующей — реальности в социологии заключалось в анатомировании механики фабрикации научных открытий, то акторно-сетевые исследования литературы могут показать, с помощью каких технико-риторических и институционально-организационных усилий достигались «литературные открытия» и какие материальные и фигуральные свойства знака были вовлечены в качестве агента в производство литературных фактов». На данный момент стало очевидно, что у реляционной онтологии артефактов (включая сюда теперь и художественные) есть как минимум один серьезный наследник, он же соперник: объектно-ориентированная онтология. Во всяком случае, как только был осуществлен поворот к практике и открыта материальность, стало невозможно отводить ей исключительно пассивную роль в тени субъекта или под патронажем сознания. «Когда пишется поэзия, автор заключает сделку с бумагой, тушью, текстовым процессором, деревьями, редакторами, воздухом…» (Мортон). Именно поэтому после автономизации деятельностного контекста в литературе, необходимо рассмотреть и уже чисто объектно-ориентированную поэзию. Также нами уже концептуализировалось движение «в сторону объекта», ставка на непосредственное и неопосредованное, на преодоление медиации, иными словами, на метод, способный обеспечить самоустранение и гарантировать прямой доступ к реальности. Литературный позитивизм грезил преодолением или обузданием языка, стремясь включить реальность в само высказывание — описывая ее максимально нейтральным языком, делая вид, что его (языка) уже нет, или включая необработанные (литературным языком) фрагменты реальности в рамку произведения, не пытаясь их никак представлять «своими словами». Необходимо сказать, что и спекулятивный поворот, стремящийся мыслить о мире до/без/после людей (Мейясу/Брасье), не очень-то располагает к разговору об искусстве. Но если все-таки такой начинать, то необходимо поставить вопрос о том, в каком направлении искусство смогло бы преодолевать прирученность человеком. Должно ли быть участие человека в конструировании (смысла) объекта исключено п