0825bd2ee1.480

“Сонечка! Я бы хотела, чтобы после моей повести в тебя влюбились – все мужчины, изревновались к тебе - все жены, исстрадались по тебе – все поэты...” Марина Цветаева (“Повесть о Сонечке”) **************** Софья Евгеньева Голлидэй, актриса, талантливейшая ученица Евгения Вахтангова, родилась 2 декабря 1894 года в Москве и была крещена во Владимирской церкви, что в Свечном переулке. Отец Сонечки, обрусевший англичанин, Евгений Георгиевич Голлидэй, ученик Антона Рубинштейна, известный пианист, был почетным гражданином Петербурга. Ее мать — Вера Павловна Риццони, дочь известного художника Павла Риццони, преподавала фортепиано в Павловском институте. В воспоминаниях современников Сонечка — необыкновенно талантливая, одаренная... но трагически несостоявшаяся... О ее жизни не сохранились подробности, даже дату рождения установили с трудом. Все, что о ней известно, кажется нереальным, убегающим. Ее «маленькое темноглазое лицо горело, как непогашенный розовый фонарь на портовой улочке». А глаза «карие, цвета конского каштана, с чем-то золотым на дне, темно-карие с-на дне-янтарем: не балтийским: восточным, красным... Еще скажу: глаза немножко жмурные: слишком много было ресниц, казалось — они ей мешали глядеть... И еще одно: даже когда они плакали эти глаза смеялись».Она, Сонечка, не из нашей жизни, она — видение поэта. Еще в 1919 году Марина Цветаева подумала: «Ах, Сонечка, взять бы вас вместе с креслом и перенести в другую жизнь. Опустить, так и не сняв, посреди осьмнадцатого века, вашего века». Она была другая всем, талантливая, яркая, беспомощная... В театре ее не любили. Почему? «Женщины — за красоту, мужчины — за ум, актеры — за дар, и те, и другие, и третьи — за особость, опасность особости». Может быть, Марина Ивановна излишне категорична? А вот что говорит Вахтанг Мчеделов, ее режиссер, открывший Москве Сонечку: «Она — вся — слишком — исключение, ее нельзя употреблять в ансамбле: только ее и видно. Знаете станиславское „вхождение в круг“? Так наша с вами Сонечка — слишком выхождение из круга. Или то же — сплошной центр». Ее любили дети. И старики. Ее любили животные. И совсем юные девы. Но судьба актрисы не состоялась... Школа драматического искусства при МХАТе. Константин Сергеевич считал Сонечку очень одаренным человеком. 2-я студия МХАТа. Но Сонечка «стремительно, вдруг, закутавшись в старый платок, уехала за каким-то красным командиром, бросив МХАТ и Станиславского... Ветром сдуло и унесло Сонечку Голлидэй в далекий Симбирск, и как ни звал ее обратно Станиславский, она не вернулась... Спустя годы Яхонтов встретил ее в провинции; она любила по-прежнему своего комбрига, но плакала, вспоминая Москву и Вторую студию». Непредсказуемая Сонечка сама выбрала свой путь. Большой сцене предпочла любовь. В ее письмах к Евгению Вахтангову горькое смятение: «Боже, какая бездарная жизнь — Боже, какая она может быть ослепительно-волшебная». С тоской вспоминает Москву, где ее все знали. «На Сонечку — ходили. Ходили — на Сонечку. —