Оболочки микробов и людей

Организм человека состоит из бактерий и клеток имеющие сетчатые оболочки сотканные путем скручивания белков под управлением ДНК-РНК. У микроорганизмов великое множество форм и размеров оболочек. Они строят свои дома-оболочки в виде растений и людей. Человек строит свои города и жилища из продуктов жизнедеятельности бактерий и всегда принижает их роль. Мало кто знает об изобретении микробиолога Виноградского, о колонне Виноградского, в которой все бактерии и микроорганизмы разного рода помогают друг-другу и необходимы для выживания соседей. Бактериям мы все связаны и обязаны всем. Вся нефть и газ - это продукты жизнедеятельности бактерий. У бактерий есть свое радио и свой интернет. Их механизмы выживания превосходят человеческие в миллионы раз. Они прирожденные генетические инженеры без высшего образования. Для роста и выживания они способны запросто передавать участки своих ДНК-РНК друг-другу. Свои компьютеры они изобрели миллионы лет назад. Человек только пытается их имитировать. У некоторых бактерий нет даже ядра, главного центра любого компьютера. Они способны жить и образовывать свои общества без указки из центра. Им точно не требуются писанные законы, дума, депутаты и Кремль. Они любят радиацию и биоразнообразие. Они через шелест листьев на земле разговаривают с нами голосами наших предков. Иногда, через пророков, изобретателей и ученых они дают указания какие формы и растения культивировать, каких животных приручать. Проблема в том, что большинство людей, их голоса, просто не слышит. Бактерии — это океан Солярис, способный в трудные годы посылать нам островки памяти способные возбуждать чувство жизни с новой силой. Чтобы это увидеть и попытаться понять теперь достаточно просто посмотреть на экран цифрового телевизора. «Постой», — сказал старичок. И он показал Пьеру глобус. Глобус этот был живой, колеблющийся шар, не имеющий размеров. Вся поверхность шара состояла из капель, плотно сжатых между собой. И капли эти все двигались, перемещались и то сливались из нескольких в одну, то из одной разделялись на многие. Каждая капля стремилась разлиться, захватить наибольшее пространство, но другие, стремясь к тому же, сжимали ее, иногда уничтожали, иногда сливались с нею. — Вот жизнь, — сказал старичок учитель. «Как это просто и ясно, — подумал Пьер. — Как я мог не знать этого прежде». — В середине Бог, и каждая капля стремится расшириться, чтобы в наибольших размерах отражать его. И растет, сливается, и сжимается, и уничтожается на поверхности, уходит в глубину и опять всплывает. Вот он, Каратаев, вот разлился и исчез. — Vous avez compris, mon enfant, — сказал учитель. — Vous avez compris, sacré nom, — закричал голос, и Пьер проснулся. Лев Толстой."Война и мир"