Чеченская колыбельная

«Ты жалеешь людей, которые погибают у тебя на глазах. Но, с другой стороны, где-то внутри тебя сидит журналист и говорит тебе: эти люди все равно так умерли бы. Хорошо, что они умерли перед моей камерой, — снимай! Так нельзя. Никогда. Это конец. И тогда я подумала — надо прекращать». Петра Прохазкова, чешский журналист Война сделала Чечню известной почти во всем мире. За последние десять с лишним лет Грозный, который для чеченцев был самым красивым городом, превратился в руины, сама Чечня — в зону концентрированной трагедии. Желание и уверенность многих журналистов, что оперативная информация может если не спасти, то как-то исправить ситуацию, оказалась детской иллюзией, инфантильностью. Жестокость породила жестокость. Документальный фильм «Чеченская колыбельная» режиссера Нино Киртадзе — об этом. Картина получила несколько наград: Золотой приз Адольфа Грима (Германия, 2002), Рудольфа Врба на чешском фестивале «Oneworld film festival» (2002) и др. О работе над фильмом «Чеченскому обществу Сегодня» рассказала режиссер Нино Киртадзе. Этот конфликт многому нас научил Когда я была маленькой, дедушка, а он был русским, укладывая нас спать, пел колыбельную Лермонтова. Там такой текст: Спи, младенец мой прекрасный, Баюшки-баю. Тихо смотрит месяц ясный В колыбель твою. Стану сказывать я сказки, Песенку спою; Ты ж дремли, закрывши глазки, Баюшки-баю. По камням струится Терек, Плещет мутный вал; Злой чечен ползет на берег, Точит свой кинжал; Но отец твой старый воин, Закален в бою: Спи, малютка, будь спокоен, Баюшки-баю. Красивая песня, и в какой-то момент на фоне идиллического спокойствия возникает образ злого чеченца, как серого волка, который тебя скушает, если ты не закроешь глазки. Со временем все прошло, забылось. Я поступила в университет, затем работала в институте, и когда началась война в Чечне, мне предложили работать для агентства Франс-пресс, передавать репортажи из Чечни. Это была первая и пока последняя война, которая зарождалась у меня на глазах, — я видела, как она готовилась, как пришла. Впервые в Чечню я поехала в 1994 году, тогда еще не было никаких военных действий, но чувствовалась напряженность. Все чего-то ждали. Тогда российская сторона вообще не фигурировала. Президентом был Дудаев. В сентябре того же года в Грозном прошел большой парад независимости. Вокруг было празднично, много народа, военные, дети. Красиво, немного китча, немного смешно, снимать было интересно. То были годы, когда распалась советская империя, приближалась свобода. Мы все надеялись на лучшую, счастливую жизнь. Так думали и чеченцы, но в конце декабря начались бомбежки города. Странно, тогда никто не предполагал — а там были гораздо более опытные, чем я, российские и зарубежные журналисты, — что все перерастет в такую жестокую войну. Работая в Чечне, мы были уверены, что делаем нужное дело, пытаясь рассказать правду, помогая людям донести их слова, горе до всего остального мира. Слушая и видя кадры войны