14 января 1997 г. Басаев Шамиль, день рождения. HD

Владислав Дорофеев, журнал "Коммерсантъ Власть" №2 от 28.01.1997 "14 января мне довелось присутствовать на самой яркой предвыборной акции. Шамилю Басаеву исполнилось 32 года. Он гулял. Что война может быть делом весьма прибыльным, знают, пожалуй, все. Перед выборами Басаев не только приобрел телевизионный канал, но и, чтобы быть ближе к событиям, купил в Грозном двухэтажный особняк (по московским меркам $500 тыс., по чеченским — $100-200 тыс.). Хотя гостей ожидали после двух часов, широкомасштабная подготовка к празднеству началась с раннего утра. На балконе и крыше здания мэрии были выставлены пулеметчики. Личные вещи всех входящих тщательно досматривались. По всему кварталу велось наружное наблюдение. Не терпелось увидеть, кто из соперников Басаева пожалует на торжество. Первым приехал мой знакомый, Закаев. "А, это вы были у меня в кабинете... а где журнал обо мне?" Журнала он не получил: последний из привезенных экземпляров был отдан Яндарбиеву, который, разглядывая обложку, произнес: "Ну-ну, посмотрим, насколько Ъ объективен". Я попросил Закаева прокомментировать скрытые симпатии и антипатии среди претендентов. Он обрисовал ситуацию так: "Перед началом предвыборной кампании можно было разделить пятерку таким образом: Масхадов — Удугов — Закаев и Яндарбиев — Басаев. Но сейчас внутренняя расстановка сил изменилась". Через пару часов эта "внутренняя расстановка сил" стала более или менее понятной. Приглашенных на день рождения было около 100-150 человек, в их число входили в основном соратники по оружию, многочисленные гости из республик Северного Кавказа, Москвы и немногочисленные журналисты, которым уделялось внимания не меньше, чем виновнику торжества. Первые минут пятнадцать после прихода Басаева более сотни гостей терпеливо ждали, пока журналисты не отщелкают первые кассеты. И несмотря на то, что на протяжении этой семичасовой акции журналистам не предложили ничего с прогибающихся от еды столов, в профессиональном смысле я чувствовал себя абсолютно востребованным. Политический подтекст праздника накануне выборов был предельно ясен. Басаев вошел — и все встали. В облике новорожденного уже чувствовался европейский размах. На выбритой до бильярдного состояния голове — норковая шапка, вместо привычного камуфляжа с гранатами и магазинами — дорогой костюм, белая сорочка с галстуком и совершенно неожиданный трикотажный жилет. Понесли кинжалы и шашки. Из непродублированных подарков можно назвать поднесенную кем-то форму генерала ДГБ (департамент Госбезопасности) и автобус от Масхадова, "чтобы друзей возил". В одобрение удачных речей и песен и просто при приливах восторга собравшиеся кричали, а иногда и ревели "аллаху акбар". Всякий раз трижды, как положено. Затем были позирования перед объективом с соратниками по оружию, энергичная лезгинка, а под финал Басаев после пламенной речи трижды прокричал "тагбир" (как выяснилось позже — боевой клич имама Шамиля, который поднимал им своих соратников против солдат генерала Ермолова в XIX веке). Из к