Александр Карелин, Хабиб Нурмагомедов и другие — о том, что делает их сильнее всех

Александр Карелин и боль — Врачи говорили: «Ложку, может быть, потом, месяцев через 9 сможешь держать, нога будет кривой — не сможешь на велосипед сесть, не то, чтобы на ковер выходить». А у меня как раз поднакопилось: ребрышки, рука, нога. В общем, одно за другим поехало. Возьмите медицинский справочник — сколько нужно восстанавливаться после перелома ребер? Полгода. Если я 13 раз ломал, из моей, как кто-то говорит, продолжительной спортивной карьеры семь лет можно выкинуть. Ничего и не останется. Александр Карелин: поединок с самим с собой Артемий Панарин и мотивация — Столько примеров, когда я выхожу больной, с температурой выше 39-ти градусов. Внушаю себе: «Я — спартанец. Как они там раньше, как они бились? А я не могу выйти и в хоккей поиграть». В таких играх потом забиваешь по два гола. В сапоге ходил таком, как костыль, только сапог. Восстанавливался после травмы и вышел. Играл с такой нереальной болью! Так все равно выиграли серию. «Вышел и играл с такой болью – охреневал просто». Путь Артемия Панарина Хабиб Нурмагомедов и борьба — Мы выросли в суровых условиях — в горах. Это отражается на характере. Если сравнивать 15 минут, которые проходят в клетке, с жизнью, которая проходит в горах, все сразу становится понятно. Жили все вместе — 15 братьев в одном доме. Отец утром и вечером заставлял тренироваться. Жизнь была, как в армии. Условия были, конечно, спартанские. Отец постоянно создавал для меня конкуренцию. И дома, и в спортзале, на соревнованиях, — всегда конкурировал с сильнейшими. Отец такие условия создавал так, чтобы проверить меня: либо сломаюсь, либо буду дальше двигаться. Непобежденный: история Хабиба Нурмагомедова Александр Шлеменко и честь — Ехал на тренировку в городе Омске, когда мне позвонил мой менджер и сказал, что якобы моя проба оказалась положительной. Я вообще сначала подумал, что это шутка. Не представлял, как она могла оказаться положительной, если я никогда ничего не употреблял. Все предыдущие пробы это показывали. Главное в этой ситуации для меня — честь. Меня так воспитали. Если я уверен, что не совершал ничего противозаконного, пойду до конца. Слышал от некоторых людей: «А зачем ты так упираешься?» Но мне было важно вернуть свое имя. Если бы я употреблял что-то, зачем мне отпираться. Но когда из меня пытаются сделать, грубо говоря, козла отпущения, мне это неприятно. Александр Шлеменко: штормовое предупреждение Денис Лебедев и терпение — Мне сказали: «Денис, есть путь к чемпионскому поясу длинный — он проще, а есть прямой. Выбирай, все в твоих руках». Мне уже было 30 лет. И я решил пойти ва-банк. Каждую подготовку начинаю на максимуме: бегу, пока в глазах не потемнеет, пульс бешеный, порой не хватает воздуха, чтобы восстановиться, кажется, что остановится сердце. Но это ерунда. Так не бывает. Бывает такое время, особенно когда пик нагрузок, начинаю думать: «Когда же это кончится? Всю жизнь один бокс». Фредди (Роуч — один из лучших тренеров в истории мирового бокса — «Матч ТВ») видит это и говорит: «Д