День гнева (1985г.)

Знаменитый журналист едет в далекий заповедник, где в результате экспериментов безумного профессора на свет появились звери со сверхчеловеческим интеллектом — отарки. И все бы ничего, но есть одна проблема: обладая блестяще развитым мозгом, отарки напрочь лишены таких «неудобных» человеческих качеств, как совесть, сострадание, милосердие и т.д. Фильма ужасов как отдельного вида в советском кинобестиарии не существовало, и потому мало кто тогда был готов к увиденному. В кинозалах стояла гробовая тишина, пропитанный адреналином воздух шевелил волосы на голове, липкие от страха ладони судорожно сжимали подлокотники дерматиновых кресел. После премьеры «Советский экран» разнес картину в пух и прах, но потом грянула Перестройка, Чернобыль, политика «Нового Мышления» и о фильме все забыли. Между тем, с годами «День гнева» ничуть не растерял своего мрачного очарования и остроты поставленных вопросов: Что делает нас людьми? Все ли в порядке с человечеством? Вы уверены, что мужчина в телевизоре тот, за кого себя выдает? «Эксперимент уже перешёл границы заповедника. Его цель — постепенно уничтожить наши чувства. Заменить их расчётом, цинизмом или, как они это называют, целесообразностью», — кричит в финале один из главных героев картины. Белый человек, европеец, остается по-существу таким же расистом, какими были его недемократические предки. Как только он встречается с чем-то принципиально иным, не сочетающимся с его системой ценностей, он сразу хватается за автомат. Вы говорите о какой-то там новой расе? О новых ценностях? О других принципах бытия? К стенке, уважаемый, к стенке, и права на адвоката у вас нет. Моя способность тонко чувствовать сердцем не мешает мне хладнокровно нажать на спусковой крючок. Вы должны понимать, что я это делаю не со зла и даже со слезами на глазах. Но я не позволю вам помешать появлению макдональдса в каждом городе и макбука в каждом доме. Вы либо ходите в макдональдс, либо умираете. Третьего нет. Но кого в те времена могли удивить духоподъемные лозунги и гуманистические монологи? Для зрителя гораздо важнее было то, что фильм действительно пугал, причем не страшным гримом и спецэффектами, которых, в отличие от ближайшего по духу «Острова доктора Моро», там почти нет. Страшно было от другого: от проникающей под кожу музыки Гии Канчели, от бледного равнодушия крымских скал, обреченности осенних деревьев, лиц брошенных на произвол судьбы обитателей одиноких ферм, от скрипа двери, удара молнии, ржания коня, ночного шороха и постоянного ощущения чужого взгляда за спиной. И чем дальше в заповедник, тем отчетливее понимаешь, что к встрече с неведомым не готов ни ты, ни главный герой.