Как Илья из Мурома богатырём стал— Былина —читает Павел Беседин HD

В старину стародавнюю жил под городом Муромом, в селе Карачарове крестьянин Иван Тимофеевич со своей женой Ефросиньей Яковлевной. Был у них один сын Илья. Любили его отец с матерью, да только плакали, на него поглядывая: тридцать лет Илья на печи лежит, ни рукой, ни ногой не шевелит. И ростом богатырь Илья, и умом светел, и глазом зорок, а ноги его не носят, словно бревна лежат, не шевелятся. Слышит Илья, на печи лежучи, как мать плачет, отец вздыхает, русские люди жалуются: нападают на Русь враги, поля вытаптывают, людей губят, детей сиротят. По путям-дорогам разбойники рыщут, не дают они ни проходу людям, ни проезду. Налетает на Русь Змей Горыныч, в свое логово девушек утаскивает. Горько Илья, обо всем этом слыша, на судьбу свою жалуется: — Эх вы, ноги мои нехожалые, эх вы, руки мои недержалые! Был бы я здоров, не давал бы родную Русь в обиду врагам да разбойникам! Так и шли дни, катились месяцы... Вот раз отец с матерью пошли в лес пни корчевать, корни выдирать, готовить поле под пахоту. А Илья один на печи лежит, в окошко поглядывает. Вдруг видит — подходят к его избе три нищих странника. Постояли они у ворот, постучали железным кольцом и говорят: — Встань, Илья, отвори калиточку. — Злые шутки вы, странники, шутите: тридцать лет я на печи сиднем сижу, встать не могу. — А ты приподнимись, Илюшенька. Рванулся Илья — и спрыгнул с печи, стоит на полу и сам своему счастью не верит. — Ну-ка, пройдись, Илья. Шагнул Илья раз, шагнул другой — крепко его ноги держат, легко его ноги несут. Обрадовался Илья, от радости слова сказать не может. А калики перехожие ему говорят: — Принеси-ка, Илюша, студеной воды. Принес Илья студеной воды ведро. Налил странник воды в ковшичек. — Попей, Илья. В этом ковше вода всех рек, всех озер Руси-матушки. Выпил Илья и почуял в себе силу богатырскуюВыпил Илья и почуял в себе силу богатырскую. А калики его спрашивают: — Много ли чуешь в себе силушки? — Много, странники. Кабы мне лопату, всю бы землю вспахал. — Выпей, Илья, остаточек. В том остаточке всей земли роса, с зеленых лугов, с высоких лесов, с хлебородных полей. Пей. Выпил Илья и остаточек. — А теперь много в тебе силушки? — Ох, калики перехожие, столько во мне силы, что, кабы было в небесах кольцо, ухватился бы я за него и всю землю русскую перевернул. — Слишком много в тебе силушки, надо поубавить, а то земля носить тебя не станет. Принеси-ка еще воды. Пошел Илья по воду, а его и впрямь земля не несет: нога в земле, что в болоте, вязнет, за дубок ухватился — дуб с корнем вон, цепь от колодца, словно ниточка, на куски разорвалась. Уж Илья ступает тихохонько, а под ним половицы ломаются. Уж Илья говорит шепотом, а двери с петель срываются. Принес Илья воды, налили странники еще ковшичек. — Пей, Илья! Выпил Илья воду колодезную. — Сколько теперь в тебе силушки? — Во мне силушки половинушка. — Ну, и будет с тебя, молодец. Будешь ты, Илья, велик богатырь, бейся-ратайся с врагами земли родной, с разбойниками да с чудищами. Защищай вдов, сирот, малых деточек. Никогда то