Я ходил за линию фронта. Мукуч Сисакович Бекчян

#история#воспоминания#япомню Мукуч Сисакович Бекчян – это яркий образец фронтового разведчика, который отвоевал всю войну с самого её начала до самого конца. Это такие, как он, множество раз ползали за линию фронта, чтобы добыть «языка». Это такие, как он, приставив «финку» к горлу немецкого офицера, заставляли его заткнуться и тащили через «нейтралку» в своё расположение… Это таких, как он, до 9 мая 1945 года дожили единицы. Полная версия интервью на сайте "Я помню": https://iremember.ru/memoirs/razvedchiki/bekchyan-mukuch-sisakovich/ Интервью: А. Драбкин Лит. обработка: Н. Мигаль Продолжаем знакомиться с роликами, созданными на основе воспоминаний наших ветеранов совместно проектом «Я помню». И сегодня я расскажу о родившемся в солнечной Армении МУКУ́ЧЕ СИСАКОВИЧЕ БЕКЧЯНЕ. С начала войны до самого её конца он воевал в дивизионной разведке. Таких выжили единицы. Войну я встретил в Риге курсантом авиационного училища. Пешком, лесами уходили от немцев. Под Вышним Волочком столкнулись с немецким десантом или передовыми частями, кто их разберет. Сколько там этих фашистов было, не знаю – ночью по тревоге нас подняли и бросили в бой. Окружили их, открыли огонь. Там меня первый раз ранило - пуля попала в ногу. На перевязочном пункте мне врач или медсестра сказали, что немцы сдались. В госпитале города Иваново пролежал около месяца, а когда подлечился, то командиры не посмотрели, что я курсант-летчик, и отправили в формирующуюся 117-ю Ивановскую дивизию. Там я попал в дивизионную разведку. Правильно сделали. Ну какой из меня летчик? Проучился всего два месяца. …В декабре 1941-го погнали немцев от Москвы. Три с половиной сотни километров гнали! А в январе фронт замер. Тут началась наша работа, охота за “языками”. Той зимой воевать было трудно: снега больше метра намело – ни сани, ни машина, ни конь – ничто пройти не могло. Всё на себе таскали – патроны, сухари… Я сам некурящий. Давали нам пачку махорки на двоих, так мы ее с моим другом у местных стариков на продукты меняли – сало, хлеб, картошку. «Языка» взять – это не так просто. Чтобы до немецкой траншеи или блиндажа дойти, их надо сначала «пасти» 5-7 дней. День и ночь за немцами следили – где у них автоматчики, где пулемётчики, как сменяются часовые. Потом уже только рисковали, шли в поиск. Бывало и на две недели уходили. Продуктов почти не брали – с собой две-три гранаты, автомат ППШ, к нему три заряженных диска – тяжело. У меня на ремне обязательно финский нож в чехле висел. Но я им почти не пользовался. Бывало, «язык» разойдётся: «Мы вас победим! Гитлер победит вас!» Я ему нож к горлу приставлю: «Сволочь, замолчи!» Действовало. Жить-то все хотят. Самое главное – мы никогда не принимали бой. Только в безвыходной ситуации открывали огонь. Меня внук как-то спросил: «Дедушка, сколько немцев убил?» Я говорю: «Ни одного не убивал». Ходили к немцам в траншеи, ходили в блиндажи. Увидишь кого, кричишь: «Хенде хох!» Он руки поднял – всё, «язык» есть. Свяжем его – когда одного, когда двух, как п