Военно-полевой наркоз академика Амосова

Помочь каналу: http://yarbush.ru/comrades.html Читаю замечательную книгу мемуаров нашего великого кардиолога академика Николая Амосова. Того самого, что первым в мире стал вшивать механические клапаны в сердце. У него сердечные пациенты после операций еще и по стадиону бегали. Выдающийся был врач, без шуток. А вот в годы Войны молодому врачу Амосову доверили полевой госпиталь. Да и госпиталь-то одно название, десяток палаток и всего пять врачей. Как писал в мемуарах сам Амосов – пять врачей на конной тяге. За годы Войны через этот маленький госпиталь пройдет пятьдесят тысяч раненых. Кстати и книжка о боевых годах будущего академика совершенно замечательная. Рекомендую. Название неброское и непонятное. Еще из той эпохи, когда зазывать жгучим заголовком было как-то стыдно, что ли. Называется «ППГ 2266». Войсковое наименование того самого полевого передвижного госпиталя. Медицина военно-полевая и сегодня штука довольно жестокая. А уж в годы Великой Отечественной приходилось обходиться, в основном, умением хирурга да собственными знаниями по всем вопросам. Например, сегодня наркозы готовит и даёт специальный врач, анестезиолог. И учатся этому всю жизнь и техника непростая. Чтобы хирург лично давал наркоз такого не бывает, да просто не умеют и не должны уметь. А вот лейтенанту Амосову приходилось всё самому. И руки-ноги оперировать, и легкие зашивать и на животе операции делать. Даже нейрохирургом немного был, ранения в мозг приходилось оперировать. Ну и наркоз давать само собой. Про наркозы у Амосова любопытно. Общих наркозов медицина тогда не любила, старались местным обезболиванием обходиться. Не зря сказано кем-то из великих врачей – отец и сын Вишневские выиграли новокаином Войну. Правда, потом ехидно добавляли, что после Победы в этом новокаине и утопили отечественную анестезиологию. Но это уже профессиональные шутки врачей, им понятнее. Разгадка простая – наркоз и сегодня штука опасная. А тогда и вовсе неизвестно, что страшнее – болезнь от которой лечит хирург или сам наркоз. Схема наркоза была простая. На лицо больному маску Эсмарха. Это она только называется красиво, на самом деле проволочный намордник такой на который кладут марлю, смоченную наркотиком. И через эту марлю пациент и дышит. Причем наркотик нужно постоянно подливать, испаряется быстро. Мало того, что верную дозу очень тяжело поймать, так еще и вся хирургическая бригада дышит тем же самым. Хоть и в разбавленном виде, а после пары-тройки операций в голове шумит. Амосов описывает один из первых своих наркозов на фронте. Описывает крайне сурово. Очень показательная история – как это работало. Нужно было оперировать раненого в бедро бойца, извлекать осколок. Подготовили ампулу наркоза. Медсестра капает на маску, а солдат не то, что не засыпает, а наоборот, опьянел от химии, не соображает ничего. Амосов дает команду – переводим на эфир. Начинают лить на маску уже эфир, а бойцу только хуже. Кричит, ругается, рвется изо всех сил. Держали всей бригадой врачей. Опытные врачи говорят, та