О пользе и вреде культурного наследия для жизни (День 1) HD

Международная научная конференция «Малые Банные чтения» на тему «О пользе и вреде культурного наследия для жизни» (ул.Галерная, 58-60). Темпоральная специфика Нового времени, процессы модернизации, историческое сознание эпохи модерна, основанное на объективации фигуры разрыва, не просто вывели на сцену понятие «культурное наследие», но и предопределили его позитивную ценностную аксиологию. Катастрофический характер XX века наделил ее непререкаемой аксиоматичностью. Чувство утраты традиции или ощущение подавляемой и маргинализируемой идентичности оказались мощнейшими и интенсивно работающими аффектами, инвестируемым в охрану того, что определяется как наследие. Естественно, охраной сохранившегося дело не ограничивается. Культурное наследие живет как постоянно разрастающееся множество. Причем происходит это не только потому, что расширяется объем этого понятия, в границы которого включаются все новые и новые области, требующие общественной и государственной опеки. Помимо этого «реставрационно-консервирующего» измерения, «наследие» представляет собой набирающую обороты культурную индустрию, производящую традиции, – давно или недавно утраченные или стоящие на грани исчезновения. Культурное наследие давно перестало быть предметом характерной одержимости консерваторов. Им озабочены левые и правые, национал-патриоты и либералы, защитники окружающей среды и руин тяжелой индустрии, адепты традиционных религий и представители радикальных субкультур, генералы официоза и лидеры андеграунда, выступающие от лица нации и говорящие от лица меньшинств. Об имитационном или откровенно фейковом характере значительной части того, что уже приобрело или борется за статус культурного наследия, говорилось уже много. Много говорилось и о прозрачности границ между реконструкцией и конструированием. Критика коммерческой составляющей индустрии культурного наследия, эксплуатирующей любовь к уходящей натуре и интерес ко всему редкому и исчезающему, также уже имеет свою традицию. Значительно менее отрефлексированными остаются два момента. Первый был отмечен еще полтора столетия назад Фридрихом Ницше в эссе, на название которого ссылается и название конференции: «Существует такая степень бессонницы, постоянного пережевывания жвачки, такая степень развития исторического чувства, которая влечет за собой громадный ущерб для всего живого и в конце концов приводит его к гибели, будет ли то отдельный человек, или народ, или культура». Сейчас, когда подавляющая часть социокультурной активности связана с реконструкцией, реставрацией, реакцией, консервацией, архивированием, частным или коллективным отождествлением с той или иной из прошедших эпох, предостерегающий тезис Ницше кажется тем более убедительным. Второй момент связан со скрытым противоречием того, что определяется как «культурное наследие». Являясь предметом конструктивной работы, оно предъявляется как данность. Становясь результатом творческого и ситуативного выбора, навязывается как образец. Принадлежа «царству свободы», л